К 90-летию со дня рождения писателя М.А.Нарица

Михаил Нарица и его "Неспетая песня"

В 1960 г. вышел 48-ой номер журнала "Грани", в котором была опубликована повесть "Неспетая песня", подписанная псевдонимом М. Нарымов. Эту повесть принес в редакцию журнала австрийский ученый К. Менерт. Он незадолго до того побывал в СССР и нелегально вывез рукопись "Неспетой песни". Произведение неизвестного автора сразу стало литературной сенсацией.

Впервые была опубликована написанная в СССР повесть, правдиво рассказывающая о судьбе простого советского человека. По времени публикации "Неспетая песня" стала вторым - после "Доктора Живаго" прозаическим произведением по нелегальным каналам попавшим из России за рубеж и там напечатанным. Контакты между русской не подцензурной литературой и зарубежьем в те годы только начинали устанавливаться. Из ленинградских писателей, отправивших свои рукописи в зарубежные издательства, автор "Неспетой песни" был первым.

Вскоре после публикации "Неспетой песни" стало известно настоящее имя писателя - Михаил Алексадрович Нарица, стала известна и его биография. Нарица родился в 1909 году в деревне Витебской губернии. Учился в сельской школе, побывал в детском доме. Со школьных лет у Нарицы возник интерес к изобразительному искусству, к творческой деятельности. После школы он окончил художественный техникум в Ленинграде. В 1935 г. он поступил в ленинградскую Академию художеств. В том же году был арестован органами НКВД и приговорен к 5 годам лагерей по 58-ой ст. УК. Его семья - он женился за два года до ареста - в 1937 г. была выслана в Архангельскую область. Срок Нарица отбывал в одном из северных лагерей ГУЛАГа. После освобождения в 1941 г. Нарицу призывают в армию, однако, из-за язвы желудка освобождают от службы.

В 1949 г. он вновь арестован и после года тюрьмы направлен в Караганду на вечное поселение. Но ничего вечного не бывает, и в 1957 со справкой о реабилитации в кармане Нарица возвращается в Ленинград, восстанавливается в Ленинградском институте живописи и скульптуры им. Репина (так называлась в те годы Академия художеств) на скульптурном факультете. Об этом Нарица написал в своих мемуарах "После реабилитации", опубликованных в 1981 издательством "Посев" в серии "Вольное слово". Еще в Караганде Нарица начал работу над повестью "Неспетая песня". Повесть автобиографична, путь главного героя во многом (хотя и не во всем) повторяет путь самого писателя. Сюжет произведения Нарицы -- судьба молодого человека, взгляды которого претерпевают сложную эволюцию. Выросший в религиозной среде герой повести Антон Медведев в советской школе становится атеистом. Далее он учится в художественном техникуме и, помимо чисто профессиональных знаний, впитывает и марксистскую идеологию в ее ленинско-сталинском варианте. В социализме он видит путь к преодолению "идиотизма деревенской жизни". В спорах со своими земляками-крестьянами Антон отстаивает позицию советской власти. Однако безграмотные мужики, прошедшие принудительную коллективизацию, видели сущность этой власти лучше, чем образованный Антон. Они судили о коммунистическом режиме не по его прожектам, а по конкретным делам, их сознание не было замутнено советской пропагандой.

Интеллигентам, пишущим мемуары, свойственно приписывать свои марксистские иллюзии всему народу. Такие мемуаристы нередко утверждают, что коммунистическую идеологию поддерживала вся страна. Но это не так. Простые люди, не писавшие мемуаров, часто понимали античеловечную суть коммунизма куда лучше своих образованных, но замороченных пропагандой современников. Антон, как и многие его ровесники, искренне разделял коммунистическую идеологию, однако реальность с этой идеологией согласовывалась плохо. С удивлением он узнавал о том, что раскулачивают крестьян, которые кулаками никогда не были, об арестах своих знакомых, которые не делали ничего противозаконного. В своей творческой деятельности Антон столкнулся с идеологическими запретами, заложенными в самой сути социалистического реализма. Недоумение у него вызывало то, что свое творчество ему предлагалось подгонять под установки, заданные партсъездом. Самостоятельные взгляды на окружающую действительность откровенно не поощрялись властью. Творческий потенциал художника в рамках таких ограничений не мог быть реализован. Протест против подавления творческой личности коммунистическим государством существеннейшая составляющая повести Нарицы. Тюрьма привела Антона к отказу от марксистских иллюзий. После длительного следствия ему выносят обвинительный приговор и в "столыпинском" вагоне отправляют в лагерь. В лагере Антон умирает. Вероятно, Нарица не видел будущего своего героя на "воле", не видел возможности в после лагерной жизни в условиях тоталитарной несвободы найти применение его таланту, его творческой активности. Линия Антона в повести прерывается. Дальнейшие страницы посвящены судьбе его семьи, высланной на Север.

Как писатель Нарица формировался вне литературной среды. С детства он много читал, впитывал в себя прочитанное. Особенное влияние на него оказала русская литература прошлого века. Социалистический реализм и прочие "измы" XX века Нарица не принимал. Тонко и точно выписаны в повести сельская природа, быт и психология крестьян. Никакой идеализации деревни у Нарицы нет. Язык писателя красочен и метафоричен. Увлечение живописью сказалось на его литературном творчестве. В 1959 г., закончив повесть, Нарица решил переслать ее за рубеж. Он понимал, что его произведение не может быть напечатано в СССР. Относительно свобод, дарованных хрущевской оттепелью, он не обольщался. 9 экземпляров рукописи (68 страниц плотного машинописного текста без полей и интервалов каждая) Нарица и его старший сын Федор смогли успешно передать иностранным туристам. В августе 1960, в момент передачи рукописи французской туристке в помещении Эрмитажа, Нарица был арестован. Однако его освободили, т. к. француженка отказалась подтвердить то, что рукопись ей передал именно он. После этого, в сентябре 1960 г., Нарица послал свою повесть Хрущеву вместе с письмом. В письме он отстаивает свою творческую позицию. Нарица пишет:

"У нас художникам не разрешается самостоятельно мыслить, им разрешается только пользоваться готовыми формулами казенного мышления... Поэтому художники бессильны что-либо сделать кроме поверхностных и посредственных иллюстраций к истории партии".

Подобно первым диссидентам 60-х, Нарица готов к открытому диалогу с властью. В его письме есть такие слова: "... если Вы серьезно претендуете на роль носителей ума, чести и совести, то примите мой вызов на честную, открытую борьбу в одних вопросах и честное сотрудничество в других". Ответа Нарица не получил. С конца 1960-го он начал добиваться выезда из СССР. С Нарицы начинается история борьбы за право на эмиграцию в Ленинграде.

13 октября 1961г. писатель был арестован. В КГБ уже лежал донос, написанный преподавательницей исторического материализма Института им. Репина Пименовой, которой Нарица давал для прочтения свою повесть. Пименова писала о том, что из разговора с Нарицей узнала о передаче нескольких экземпляров рукописи "Неспетой песни" за рубеж и "при учете возможности использования романа Нарицы во враждебных против Советского Союза цепях" решила сообщить об этом КГБ, Нарицу обвиняли по 70-ой ст. УК. В тот период расширялась практика использования психиатрии для расправ над политическими противниками советского режима: "Советскую действительность оценивает болезненно неправильно, исходя из неправомерных обобщений отдельных недостатков". И психиатрическая комиссия решает направить писателя в Ленинградскую спецпсихобольницу на Арсенальной улице. В начале 60-х в этой тюремной больнице собрались "психически больные", имена которых сейчас хорошо известны. Среди них правозащитники Петр Григорьевич Григоренко и Владимир Буковский, историк и публицист, член НТС Борис Дмитриевич Евдокимов и другие. Григоренко и Буковский отбывали свои первые сроки, Евдокимов второй, Нарица уже третий.

Когда за рубежом стало известно об аресте Нарицы, НТС начал кампанию в его защиту. В Москву направлялись письма протеста, организовывались пресс-конференции и другие акции с целью мобилизации общественного мнения и оказания давления на советские власти. В момент, когда эта кампания достигла пика, в СССР был опубликован "Один день Ивана Денисовича" Солженицына. Эта публикация отвлекла внимание части общественности от дела Нарицы и его произведения. После снятия Хрущева большую группу психозеков выпустили на свободу. Вернулись домой Григоренко, Буковский, Евдокимов и Нарица. Но советскую власть никто не отменил, и впереди у каждого из них были новые аресты, новые сроки. После освобождения Нарица покинул Ленинград. Он вместе с семьей переселился в Латвию. Там продолжил свою литературную деятельность и борьбу за выезд из СССР.

В 1975 его в четвертый раз арестовали и вновь направили на психиатрическую экспертизу, в Московском институте судебной психиатрии был признан здоровым и переведен в Бутырскую тюрьму. В 1976 с формулировкой "В связи с преклонным возрастом и тяжелым состоянием здоровья" выпустили из Рижского следственного изолятора. Нарице исполнилось 67 лет, у него было много болезней, и, по-видимому, в КГБ решили, что долго он не протянет и советской власти не опасен. Однако Нарица оказался крепче, чем предполагал КГБ, а советская власть, напротив, слабее. Нарица стал свидетелем краха и советской власти, и КГБ. Он умер в Латвии в 1993 году.

В 1996 сын Михаила Нарицы, Федор, издал в Петербурге под заголовком "Конец или начало?" сборник ранее не публиковавшихся произведений своего отца (издательство ДЕАН). Это первая книга Нарицы, вышедшая на родине писателя. Повесть "Неспетая песня" в нашей стране до сих пор не напечатана. Произведение Нарицы занимает достойное место в русской послевоенной литературе, но найти его на книжных полках российских библиотек пока невозможно. Нередко в России путь книги к читателю бывает долгим.

В. Э. Долинин

Впервые была опубликована написанная в СССР повесть, правдиво рассказывающая о судьбе простого советского человека. По времени публикации "Неспетая песня" стала вторым - после "Доктора Живаго" прозаическим произведением по нелегальным каналам попавшим из России за рубеж и там напечатанным. Контакты между русской не подцензурной литературой и зарубежьем в те годы только начинали устанавливаться. Из ленинградских писателей, отправивших свои рукописи в зарубежные издательства, автор "Неспетой песни" был первым.

Вскоре после публикации "Неспетой песни" стало известно настоящее имя писателя - Михаил Алексадрович Нарица, стала известна и его биография. Нарица родился в 1909 году в деревне Витебской губернии. Учился в сельской школе, побывал в детском доме. Со школьных лет у Нарицы возник интерес к изобразительному искусству, к творческой деятельности. После школы он окончил художественный техникум в Ленинграде. В 1935 г. он поступил в ленинградскую Академию художеств. В том же году был арестован органами НКВД и приговорен к 5 годам лагерей по 58-ой ст. УК. Его семья - он женился за два года до ареста - в 1937 г. была выслана в Архангельскую область. Срок Нарица отбывал в одном из северных лагерей ГУЛАГа. После освобождения в 1941 г. Нарицу призывают в армию, однако, из-за язвы желудка освобождают от службы.

В 1949 г. он вновь арестован и после года тюрьмы направлен в Караганду на вечное поселение. Но ничего вечного не бывает, и в 1957 со справкой о реабилитации в кармане Нарица возвращается в Ленинград, восстанавливается в Ленинградском институте живописи и скульптуры им. Репина (так называлась в те годы Академия художеств) на скульптурном факультете. Об этом Нарица написал в своих мемуарах "После реабилитации", опубликованных в 1981 издательством "Посев" в серии "Вольное слово". Еще в Караганде Нарица начал работу над повестью "Неспетая песня". Повесть автобиографична, путь главного героя во многом (хотя и не во всем) повторяет путь самого писателя. Сюжет произведения Нарицы -- судьба молодого человека, взгляды которого претерпевают сложную эволюцию. Выросший в религиозной среде герой повести Антон Медведев в советской школе становится атеистом. Далее он учится в художественном техникуме и, помимо чисто профессиональных знаний, впитывает и марксистскую идеологию в ее ленинско-сталинском варианте. В социализме он видит путь к преодолению "идиотизма деревенской жизни". В спорах со своими земляками-крестьянами Антон отстаивает позицию советской власти. Однако безграмотные мужики, прошедшие принудительную коллективизацию, видели сущность этой власти лучше, чем образованный Антон. Они судили о коммунистическом режиме не по его прожектам, а по конкретным делам, их сознание не было замутнено советской пропагандой.

Интеллигентам, пишущим мемуары, свойственно приписывать свои марксистские иллюзии всему народу. Такие мемуаристы нередко утверждают, что коммунистическую идеологию поддерживала вся страна. Но это не так. Простые люди, не писавшие мемуаров, часто понимали античеловечную суть коммунизма куда лучше своих образованных, но замороченных пропагандой современников. Антон, как и многие его ровесники, искренне разделял коммунистическую идеологию, однако реальность с этой идеологией согласовывалась плохо. С удивлением он узнавал о том, что раскулачивают крестьян, которые кулаками никогда не были, об арестах своих знакомых, которые не делали ничего противозаконного. В своей творческой деятельности Антон столкнулся с идеологическими запретами, заложенными в самой сути социалистического реализма. Недоумение у него вызывало то, что свое творчество ему предлагалось подгонять под установки, заданные партсъездом. Самостоятельные взгляды на окружающую действительность откровенно не поощрялись властью. Творческий потенциал художника в рамках таких ограничений не мог быть реализован. Протест против подавления творческой личности коммунистическим государством существеннейшая составляющая повести Нарицы. Тюрьма привела Антона к отказу от марксистских иллюзий. После длительного следствия ему выносят обвинительный приговор и в "столыпинском" вагоне отправляют в лагерь. В лагере Антон умирает. Вероятно, Нарица не видел будущего своего героя на "воле", не видел возможности в после лагерной жизни в условиях тоталитарной несвободы найти применение его таланту, его творческой активности. Линия Антона в повести прерывается. Дальнейшие страницы посвящены судьбе его семьи, высланной на Север.

Как писатель Нарица формировался вне литературной среды. С детства он много читал, впитывал в себя прочитанное. Особенное влияние на него оказала русская литература прошлого века. Социалистический реализм и прочие "измы" XX века Нарица не принимал. Тонко и точно выписаны в повести сельская природа, быт и психология крестьян. Никакой идеализации деревни у Нарицы нет. Язык писателя красочен и метафоричен. Увлечение живописью сказалось на его литературном творчестве. В 1959 г., закончив повесть, Нарица решил переслать ее за рубеж. Он понимал, что его произведение не может быть напечатано в СССР. Относительно свобод, дарованных хрущевской оттепелью, он не обольщался. 9 экземпляров рукописи (68 страниц плотного машинописного текста без полей и интервалов каждая) Нарица и его старший сын Федор смогли успешно передать иностранным туристам. В августе 1960, в момент передачи рукописи французской туристке в помещении Эрмитажа, Нарица был арестован. Однако его освободили, т. к. француженка отказалась подтвердить то, что рукопись ей передал именно он. После этого, в сентябре 1960 г., Нарица послал свою повесть Хрущеву вместе с письмом. В письме он отстаивает свою творческую позицию. Нарица пишет:

"У нас художникам не разрешается самостоятельно мыслить, им разрешается только пользоваться готовыми формулами казенного мышления... Поэтому художники бессильны что-либо сделать кроме поверхностных и посредственных иллюстраций к истории партии".

Подобно первым диссидентам 60-х, Нарица готов к открытому диалогу с властью. В его письме есть такие слова: "... если Вы серьезно претендуете на роль носителей ума, чести и совести, то примите мой вызов на честную, открытую борьбу в одних вопросах и честное сотрудничество в других". Ответа Нарица не получил. С конца 1960-го он начал добиваться выезда из СССР. С Нарицы начинается история борьбы за право на эмиграцию в Ленинграде.

13 октября 1961г. писатель был арестован. В КГБ уже лежал донос, написанный преподавательницей исторического материализма Института им. Репина Пименовой, которой Нарица давал для прочтения свою повесть. Пименова писала о том, что из разговора с Нарицей узнала о передаче нескольких экземпляров рукописи "Неспетой песни" за рубеж и "при учете возможности использования романа Нарицы во враждебных против Советского Союза цепях" решила сообщить об этом КГБ, Нарицу обвиняли по 70-ой ст. УК. В тот период расширялась практика использования психиатрии для расправ над политическими противниками советского режима: "Советскую действительность оценивает болезненно неправильно, исходя из неправомерных обобщений отдельных недостатков". И психиатрическая комиссия решает направить писателя в Ленинградскую спецпсихобольницу на Арсенальной улице. В начале 60-х в этой тюремной больнице собрались "психически больные", имена которых сейчас хорошо известны. Среди них правозащитники Петр Григорьевич Григоренко и Владимир Буковский, историк и публицист, член НТС Борис Дмитриевич Евдокимов и другие. Григоренко и Буковский отбывали свои первые сроки, Евдокимов второй, Нарица уже третий.

Когда за рубежом стало известно об аресте Нарицы, НТС начал кампанию в его защиту. В Москву направлялись письма протеста, организовывались пресс-конференции и другие акции с целью мобилизации общественного мнения и оказания давления на советские власти. В момент, когда эта кампания достигла пика, в СССР был опубликован "Один день Ивана Денисовича" Солженицына. Эта публикация отвлекла внимание части общественности от дела Нарицы и его произведения. После снятия Хрущева большую группу психозеков выпустили на свободу. Вернулись домой Григоренко, Буковский, Евдокимов и Нарица. Но советскую власть никто не отменил, и впереди у каждого из них были новые аресты, новые сроки. После освобождения Нарица покинул Ленинград. Он вместе с семьей переселился в Латвию. Там продолжил свою литературную деятельность и борьбу за выезд из СССР.

В 1975 его в четвертый раз арестовали и вновь направили на психиатрическую экспертизу, в Московском институте судебной психиатрии был признан здоровым и переведен в Бутырскую тюрьму. В 1976 с формулировкой "В связи с преклонным возрастом и тяжелым состоянием здоровья" выпустили из Рижского следственного изолятора. Нарице исполнилось 67 лет, у него было много болезней, и, по-видимому, в КГБ решили, что долго он не протянет и советской власти не опасен. Однако Нарица оказался крепче, чем предполагал КГБ, а советская власть, напротив, слабее. Нарица стал свидетелем краха и советской власти, и КГБ. Он умер в Латвии в 1993 году.

В 1996 сын Михаила Нарицы, Федор, издал в Петербурге под заголовком "Конец или начало?" сборник ранее не публиковавшихся произведений своего отца (издательство ДЕАН). Это первая книга Нарицы, вышедшая на родине писателя. Повесть "Неспетая песня" в нашей стране до сих пор не напечатана. Произведение Нарицы занимает достойное место в русской послевоенной литературе, но найти его на книжных полках российских библиотек пока невозможно. Нередко в России путь книги к читателю бывает долгим.

В. Э. Долинин

 

Публикации Нарица Михаила Александровича

  • "Неспетая песня" под псевдонимом М.Нарымов журнал "Грани" №48, Франкфурт на Майне, 1960 г.
  • "Письмо Н.Хрущеву о цензуре и просьба покинуть страну" AC 235, сб. "Архив самиздата", Мюнхен.
  • "Преступление и наказание", АС 578, сб. "Архив самиздата", Мюнхен.
  • "Das ungesungene Lied", Stuttgart "Deutsche Verlag-Anstalt", 1962г.
  • "Неспетая песня" в переводе на греческий, "Акрополис", 1962г.
  • "Het onvoltoole lied", vert. door Cor de Back Utrecht Bruna, 1964г. (Голландия).
  • "Неспетая песня", отдельное издание, Франкфурт на Майне, 1964г.
  • "Преступление и наказание" журнал "Посев" №8, Франкфурт на Майне, 1971г.
  • "Палата № 25" сборник "Казнимые сумасшествием", Франкфурт, 1971г.
  • "Мое завещание", еженедельник "Русская мысль", Париж, 1976г.
  • "После реабилитации", сборник "Вольное слово", выпуск 43, 1981г.
  • "После реабилитации", журнал "Грани" №168, Франкфурт на Майне, 1993.
  • "Конец или начало?" Издательство ДЕАН, СПб, 1996 г
  • "Продать совесть, купить..."
  • "Роковая ошибка"
  • "Мама, я не буду бояться"
  • "Непонятное слово"
  • "Слава"
  • "Золотая свадьба"
  • "Немного о себе"
  • "Выступление на республиканском совещании репрессированных"
  • "Куда идти искусству?"
  • "После реабилитации" (главы), журнал "Звезда", 1997г.

 

О Нарице Михаиле Александровиче:

  • "Второй случай Пастернака", ж. "Посев", № 12, 1962г.
  • "Дело М.А.Нарицы-Нарымова" ж. "Грани", № 51, 1962г.
  • "Покушение на жизнь М.Нарицы", ж. "Посев", № 50, 1967г.
  • "Abuse of Psychiatry for Political Repression in the S.U.", Washington 1972.
  • "Дело Нарицы прекращено", "ХТС" № 41, 1976
  • "Die Stimme der Stummen", Stuttgart, 1991.
  • "НТС в Ленинграде", Пермь, 1998 г
  • "Михаил Нарица и его "Неспетая песня"", ж. "Посев", №12, 1999г.

 

Международный просветительский центр писателя Михаила Нарица:

Создан супругами Нарицей Фёдором Михайловичем - сыном писателя и его женой Нарицей Людмилой Георгиевной. Создавая просветительский центр, они надеялись популяризовать имя человека, незаслуженно репрессированного, оставшегося "в тени". Известность к писателю пришла в начале 60-х годов, после публикации на Западе его романа "Неспетая песня". Но это была известность там, на Западе, за "железным занавесом", но не у нас в Союзе. А у нас, в Союзе, его ждали новые репрессии. Но произвол и тупая жестокость власти не превратили его в загнанного в подполье труса, а превратили в человека, созревшего для мужественного подвига. Михаил Александрович Нарица выходит на бой, как Давид с пращей против Голиафа. Он ратует за свободу художественного творчества - вот отрывки из его письма, вручённого Н.Хрущеву. Он пишет:

"... У нас художникам не разрешается самостоятельно мыслить, им разрешается только пользоваться готовыми формулами казенного мышления... Кто-то из Вас говорил, что нам нужны свои щедрины и гоголи. Пустые слова! Вы сами недавно ратовали за "лакировщиков"! Я понял Ваши слова так: не ваше мол дело, писатели, совать…"

©2021 All Rights Reserved by Международный просветительский центр писателя Михаила Нарица